Я ни для чего. Я есть. Это красиво. Это здорово.:)
Здесь три разных меня.
Я не помню, какую ты выбрал.
Я меняюсь. И день ото дня
Принимаю все новые игры:
Шестяные шарфы, десять пар разноцветных пинеток,
Поздний чай на веранде в закатах незнойного лета.
Или та, что срываясь на пляж, снова ловит простуды,
Просыпаясь, целует не в щеку, а сразу же в губы.
Никогда не расскажет, а может сама и не знает,
Почему она снова по темным дворам убегает.
Не умеет кричать, ревновать, даже ссориться толком не может.
Не снимает чулки, обнажив до последнего кожу.
Выражается мутно и даже, бывает, не в тему,
Постоянно твердит, что хотела бы быть, но не с теми.
Или та, что по улицам ночью ходить побоится,
И уткнувшись в плечо, непременно целует ключицу.
Если ей рассказать, что она что-то большее значит,
То, боюсь, она просто беспомощно тут же заплачет.
Та, что снова рисует тебя на конфетных обертках,
Если встретит с другой - станет то ли пустой, то ли мертвой,
И не помнит сама, почему и о чем она просит.
Обещает, что бросит курить, точно зная - не бросит.
Или та, что и вовсе не хочет ни с кем оставаться.
Греет теплым дыханием вечно холодные пальцы,
Инстинктивно не смотрит в глаза и сбегает от ласки.
Не поверив словам, повторяет, что всё это - сказки.
Не дает прикоснуться к чувствительной коже губами,
Словно зиму в себе собрала и пропитана льдами.
Суеверно боится, что ты ей оставишь ожоги
И молчит, когда нужно услышать, казалось, так много.
Не зависит от дел, состояний и времени года,
Настроенья меняются, словно шальная погода.
Я могла б выбрать образ, который бы стал поудачней.
Только знаешь, однажды мне хочется стать настоящей...
Я не помню, какую ты выбрал.
Я меняюсь. И день ото дня
Принимаю все новые игры:
Шестяные шарфы, десять пар разноцветных пинеток,
Поздний чай на веранде в закатах незнойного лета.
Или та, что срываясь на пляж, снова ловит простуды,
Просыпаясь, целует не в щеку, а сразу же в губы.
Никогда не расскажет, а может сама и не знает,
Почему она снова по темным дворам убегает.
Не умеет кричать, ревновать, даже ссориться толком не может.
Не снимает чулки, обнажив до последнего кожу.
Выражается мутно и даже, бывает, не в тему,
Постоянно твердит, что хотела бы быть, но не с теми.
Или та, что по улицам ночью ходить побоится,
И уткнувшись в плечо, непременно целует ключицу.
Если ей рассказать, что она что-то большее значит,
То, боюсь, она просто беспомощно тут же заплачет.
Та, что снова рисует тебя на конфетных обертках,
Если встретит с другой - станет то ли пустой, то ли мертвой,
И не помнит сама, почему и о чем она просит.
Обещает, что бросит курить, точно зная - не бросит.
Или та, что и вовсе не хочет ни с кем оставаться.
Греет теплым дыханием вечно холодные пальцы,
Инстинктивно не смотрит в глаза и сбегает от ласки.
Не поверив словам, повторяет, что всё это - сказки.
Не дает прикоснуться к чувствительной коже губами,
Словно зиму в себе собрала и пропитана льдами.
Суеверно боится, что ты ей оставишь ожоги
И молчит, когда нужно услышать, казалось, так много.
Не зависит от дел, состояний и времени года,
Настроенья меняются, словно шальная погода.
Я могла б выбрать образ, который бы стал поудачней.
Только знаешь, однажды мне хочется стать настоящей...
-
-
08.04.2011 в 18:13потрясающе!
И вот что любопытно - широта внутреннего образа и нежелание принимать только одну какую-то сторону, это ведь ты уже второй раз пишешь. Теперь уже на сознательном уровне.